Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Антон не выдержал, хотелось как-то остановить водопад упреков. В порыве отчаяния он отшвырнул шампанское и закрыл уши руками. Бутылка пролетела пару метров, упала прямо у ног жены. Пена ущипнула ноги. Жена взвизгнула и, наконец, умолкла. Антон вскочил с кровати. Неужели попал в Анюту?
– Родная, давай успокоимся. Сегодня на самом деле сложный день. Давай завтра поговорим. Сейчас просто ложись спать. – Он подошел к жене и нежно обнял за плечи.
Простых объятий хватило, чтобы она вмиг успокоилась, выдохнула и обняла его в ответ.
– Прости, родной, я просто испугалась.
– Не бойся, милая, я с тобой, все будет хорошо.
Так же незаметно, как ужин превратился в ссору, ссора перетекла в тихий семейный вечер.
Они легли на кровать, включили комедию с Адамом Сендлером. Конечно же, бросили ее и предались ласкам. Пусть сейчас уже не так кружит голову поцелуй, и запах не сводит с ума, но, черт подери, объятия – все еще признание. Вот, если бы можно было заниматься любовью всегда, не развивать отношения дальше этого. Если бы этого хватало. Вот оно, счастье, вот он рай. Ах, Ева, зачем ты стянула то чертово яблоко?
Антон лежал на спине с открытыми глазами, Анюта спала на его плече. Давно такого не было. Он чувствовал ее дыхание и свое предательство. Казалось, мысли пачкают кожу красавицы.
Оставалось самое трудное, порвать с человеком, которого считаю второй половиной..
Спросите, для чего тебе, сумасброду, от любви отказываться? Ведь в ней наше спасение, не так ли?
Потому и отказываюсь, что люблю ее сильно, и отказ – это проявление сострадания, уважения к существу ее. Потому и вырываю свое сердце, не хочу ее мучить. Это мой путь. Если сейчас останется со мной, то потом сама уйдет, но прежде себя замучает, Леночку замучает, да и меня, пожалуй, в могилу сведет. Не смогу я жить с такой тяжестью. Каждый день себя винить буду за то, что, создав себе завтра, отнял это самое завтра у любимой, убил ее будущее, поставил ее жизнь на круговерть адову. Новый день ей, как тиски, будет впиваться и до крови натирать. Легче себе руки оторвать, чем боль эту терпеть.
Нет, не хочу я такого зла совершать, не для того на свет пришел, чтобы людей заживо мучить, не мой это путь.
Да-да, свобода каждому дана и в равной степени поделена между мужем и женой, между каждым в нашем мире. Слышу ропот ваш, дескать, не мне решать, как человек жить захочет. Может быть, страдание со мной ей дороже счастливой жизни. Или считаете, не думал я об этом, не хотелось мне все на ее волю перекинуть. Мол, выбирай, готова жить со мной новым, какого ты ранее не знала или нет?
Только не честно это, потому что голову я ей морочил, говорил о ветрах будто в море ходил и только на берег сошел после плавания великого. А на самом деле ничего кроме лужи грязной я в улыбке своей не прятал.
Так посудите сами, если она полюбила меня другого и совсем не знает, что во мне скрывается, разве справедливо давать человеку право выбора, когда он еще ослеплен чувствами и обманут кривыми зеркалами? Разве могла она подумать, когда повстречала молодого паренька, что ложь все это, не тот он, за кого себя выдать пытается? Не готова, точно говорю, не готова она со мной путь пройти. Это равносильно каторге, на которую, может, и отважится по любви добровольно. Но скажите, заслужила ли она, невинное создание, каторгу? За какие грехи ей идти не своей дорогой, ведь человек она не меньший, не придаток моей потерянной душе.
Нет, не уговаривайте, не смогу я так поступить. Не смогу дать выбор самостоятельно сделать. Ибо сделает она его неправильно и страдать будет. Невинно, не за свою слабость. Не она же притворялась, что по морям ходит. Мир-то ее красивый, не лужа, целый, не разбитый, душа-то ее настоящая, не трепещущая свеча. Нет в ней боли ненавистной. Зачем ей на холм взбираться, пусть уж спокойно продолжает путь.
А любовь? Может, преувеличили ее поэты, может, справится со временем. Точно справится. Вернее справится, чем с муками такими. И мне легче будет.
Может, зря я все усложняю. Может, не навсегда с Анютой прощаться будем. Быть может, года хватит. На ноги встану, найду себя, займусь любимым делом. Только бы понять, чему себя посвятить, и мир преобразится, и к Анюте вернусь, если примет. Ведь нет для меня жены другой, кроме той, что сам Бог послал.
Вот бы только боль эта прошла, и все будет снова хорошо.
Чувствую, все наладится, в душе у меня ожидание чего-то большого. Новая жизнь, с ветрами и штормами. Как же хочется окунуться в нее с головой, скорее вылезти из куколки и расправить крылья.
Антон засыпал с ожиданием чуда. Тяжелые мысли о расставании отступали перед фантазиями о новой жизни. Он аккуратно освободился из-под головы бывшей жены и повернулся на бок.
« – Когда у вас митинг с боссом?
– Через десять минут.
– Какие трусики на тебе?
– Стринги, черные.
– Ты в юбке?
– Да, и в чулках, как положено.
– Иди в туалет, сними трусики, засунь их в себя полностью. Только маленький хвостик оставь и иди на совещание.
– Спасибо, родной мой».
Накануне Кирилл приехал домой со смешанными чувствами. Что-то странное в этом тренере. Вроде обычный старик, а вроде и нет. Что он бурчит себе под нос? Как вернулся в аудиторию? Еще этот ужасный ворон. Какая-то в нем загадка, что-то все-таки в нем не то. С этими мыслями Кирилл зашел в свою квартиру. Он переехал сюда после развода. Купил пентхаус, мечту холостяка. Двадцать девятый этаж, выход на крышу. Можно любоваться городом с бокалом в руке. Но самая главная достопримечательность квартиры красовалась посреди зала, напротив панорамных окон. Джакузи. Лежишь в горячей воде, перед тобой снежный город, в руках шампанское, рядом девочка. М-м-м, красота!
Кирилл решил жить, как хотел всю жизнь. Делать то, что хотел делать. Купил спортивную машину, мотоцикл, крутил романы с юными леди. Слишком много времени потратил впустую. Слишком долго был одурманен любовью. Она прошла, и все, что оставила – ощущение потерянного времени.
Кирилл и Антон знакомы с детства. Но три года назад они крепко поругались. Антон обрубил общение. Кирилл не стал бегать за обиженным. В один день двадцатилетняя дружба прекратилась из-за ссоры на семейной вечеринке. И не ссоры даже. Это было обличение. Антон хорошо помнит тот вечер. Гости уже разошлись. Жены легли спать. Светало. Друзья допивали водку за разграбленным столом. Кирилл наливал до краев.
– Тоха, я разочарован.
– Что такое?
– Разочаровался в отношениях между мужчиной и женщиной. Они все бесплодны, ни к чему не ведут.
– Ну, смотря какие. Одни ведут, другие нет, вот, например…
– Все бесплодны, все! Это игра без суперуровня, Тох, нет рая для терпеливых супругов. Фиг! Вот, я вижу, ты ломаешь себя во имя брака. Думаешь, перетерпишь, и будет лучше. Нет, станет только хуже, Тоха, да-да!
– Чего это я ломаю себя? Не ломаю я, просто живу.
– Ага, просто. Ты че, реально думаешь, Анюта тебя не меняет? Еще как меняет! Не бывает «просто». Ты живешь ради отношений, надеешься на какой-то результат. Но ни фига. Не дождешься. Как бы долго отношения ни длились, они заканчиваются, а вместе с ними заканчивается все.
– К чему ты это? Что заканчивается? Может, у тебя с Викой что-то и заканчивается, у нас с Анютой все развивается. Становится больше. От первой встречи до сегодня, знаешь, сколько мы прошли всего. Как выросли. Леночка у нас теперь есть. «Результата нет». Че-то ты погнал.
Кирилл замахнул полную рюмку. Облил подбородок и грудь.
– Вот запалит тебя Аня, бросит, и все исчезнет. Останешься ни с чем. Никакого тебе «развились», «выросли» и прочей ерунды. Нет человека, нет и накоплений
– Чего-чего?! Что значит запалит, с чем запалит?
– А-а-а, ты же финансист, ща объясню. По-твоему. Отношения – это не инвестиции. То есть ты не получишь дивидендов. Понимаешь?
– Не с чем меня палить, я Анюте ни разу не изменял. Это тебя Вика скорее бросит. Если у вас в какие-то проблемы, нечего на нас валить.
– У всех все одно, наливай.
– Не хочу больше.
– Надо допить.
Антон налил по полрюмки и убрал еще не пустую бутылку на пол. Кирилл продолжал.
– Ты останешься ровно с тем, что имел на старте, с самим собой. Только от тебя хрен что останется к этому времени. Вот так.
– Ты про себя говори. Нострадамус.
– Да, Нострадамус, я все предвижу. У меня с Викой так же было, а теперь – полная жопа. Не могу больше видеть ее, достало. Оры, крики. Ты, братан, только на пути к этому. Я вижу.
– Да пошел ты. Успокоишься, нет? У меня все нормально.
- В страхе прозрения - Азат ГМ - Русская современная проза
- Обожествляя Чародея. Сочетание литературы и кинематографа - Сейтек Семетей уулу - Русская современная проза
- Он украл мои сны - Федор Московцев - Русская современная проза
- Зикр Назира - Арслан Сирази - Русская современная проза
- Чем черт не шутит - Татьяна Казакова - Русская современная проза
- Цветы и воды - Андрей Мухлынин - Русская современная проза
- Дядя Ген и Барби - Валентина Ильянкова - Русская современная проза
- Когда «Мерло» теряет вкус - Михаил Земсков - Русская современная проза
- Голова. Драма. Триллер - Захарова Виктория - Русская современная проза
- Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии - Владислав Картавцев - Русская современная проза